Мир в подарок. (Трилогия) - Страница 330

330

Однажды мы построим нечто, умеющее передвигаться, как «Тор–а–мир». Ни намека на невесомость или перегрузки! Если, конечно, не попросить, но Лайл рыкнул – и стая просить не решилась. Это переселение, а не игра.

Спутники остались ниже. Блокировка, установленная капитаном Хиннром, позволяет отключить генераторы помех второлуния только из космоса, но мы ничего не стали менять, это решение Первого. Вроде еще одного обещания вернуться, адресованного миру.

– Пилот, передайте управление дублеру, – потребовал Эл. Я же знала! – Ринк, мы делаем один виток в плоскости экватора и выходим на курс. Действия понятны?

– Да, капитан! – Ох уж мне эти волвеки, будто у них нервов и нет вовсе. – Принято, один виток по экватору и на курс.

Его учили, его тренировали – но все же так спокойно и буднично?.. Нет, это и мой последний полет, кончено. Готова спорить, что отныне все наши лучшие пилоты будут лысыми и двухметровыми. Пока до кресла не доберутся волчицы, само собой.

Пустотники подключились безупречно, корабль лег на курс с абсолютной точностью, это подтвердили приборы, и отчеты ушли на Релат. Семь дней – значит легкая «рябь» и почти никакой скуки. Релат и Хьёртт прилично разошлись уже, но и «Тор–а–мир» – не «Птенец», он куда более удачно продуман.

Эл вызвал по внутренней связи Сидду и отменил расписание старта. Освобожденный лифт принес Сима и Яли, теперь рубка в их распоряжении, как и соседний зал наблюдений.

Семь дней без малейшего дурного происшествия.

Если не считать приступа праведного гнева у Лайла и прочих вожаков при просмотре присланного с Релата подробного сюжета о… волках. Они никогда не думали, что эти мелкие и склонные к уродливой сезонной линьке твари – и есть «волки». Да у них зрачки не вертикальные! Да они грызутся не по делу! Да…

В общем, меня и Эла вызвал Лайл и потребовал официального запрета на именование волвека в шкуре – волком. От названия «волвеки» они не отрекаются и женщин не запрещают звать волчицами – ну не «волвечицами» же! Только без унижения второго облика! Ладно, официально можно и не такое насочинять. А как звать? Спросила на свою шею!

«Лайл, Ринк, Тарин, Йялл, Сай, Лэл, Рой» – целая свора – хором и поодиночке стали рычать то, как они зовут себя в четвероногом облике. Со злостью и нажимом, я почти оглохла. От нас требовалось подобрать слово, которым они будут называться заместо оскорбившего их «волки».

Два часа предложений, визгов и рыков! То есть довольно быстро, если разобраться, – и они стали «гроллами». Гролл – простое и короткое слово, мне самой вполне понравилось. Но что было с Релатом… Они уже речи написали, всех оповестили, все согласовали. Бедные распорядители протокола! Бедная «валериана лекарственная», поредели твои заросли снова.

Эллар всерьез взялся за планомерное разрушение своего технического Акада. Вообще – давно пора. Он решил разбить его на несколько более мелких разделов, невозможно так все концентрировать. Весь полет сидел по паре часов ежедневно в компании Тиэрто, Витто (уже согласившегося принять химиков и биохимиков, выделяемых в самостоятельный Акад, но не раньше, чем подрастет Ясень), а еще Деда, Тимрэ и пары новых инженеров. Очаровательная компания! Мой декан, ощутив общее восприятие идеи, вдохновенно делил: часть химиков с биологами под крылышко старейшего, восторженно щупающего «пиявку» (ему Эл показал ее в первый день полета и изложил общие принципы и проблемы, которые мы пока не смогли решить). Теперь Витто не выпускает кубик неактивированной «пиявки» из рук и часами беседует с ребятами на Релате, совершено забыв о церемонных представлениях. Кажется, через полгода–год наши «пиявки» станут подключаться к системам корабля сами, он обещал.

А пока айри и айки делят Акад, копаются в голове моего Эла, подбирая себе кадры и даже грызутся. Витто уже не хочет отдавать «своих» химиков в соседний Акад, к физикам. Зато не претендует на теоретиков от математики, хоть это радует, их быстро и согласно поместили отдельно от всех, настругали еще несколько прикладных направлений, требующих самостоятельного развития… Я видела – у них на столе наброски основательного официального документа, масса пометок для утряски и согласования с важными людьми и айри. Эл – очень опытный в больших играх мастер. А теперь еще и азартный.

И, кажется, айк не желает больше трудиться вдали от стаи. Он, видите ли, капитан, и, того и гляди, мы вернемся на Хьёртт, разделив стаю надвое. Лайл тяготеет к пустыне. А Ринк, видимо, примет на себя роль слушателя и со–чувствующего поселению на Релате. Хотя это мои домыслы и надежды.

10 мая, полет

Тиэрто

Он полагал, на корабле айри, в полете, станет легче. Знакомое окружение, никакой рядом пустыни, вызывающей в душе странное смятение, лишающей сна. Он не мог слышать шорох песка на внешней обшивке в часы бурь, столь тонкий звук различает сквозь многие слои изоляции лишь ухо волвека, и то – в зверином облике. Но что–то мешало и раздражало, тревожное и смутно знакомое. То ли дыхание, то ли голос…

Риан еще месяц назад, когда айки плавали в забытьи в физрастворе и безумный опыт по их трансформации только начинался, выслушал сбивчивые сетования старого приятеля и со свойственной ему полуулыбкой вздохнул – это называется совесть. Самый опасный для дракона хищник: если дотянется до кончика хвоста – всю тушу обглодает, надо брать себя в руки и бороться. Шутил? Пойди пойми его! Выглядел серьезным и даже озабоченным, велел поговорить с Лайлом и занять себя делами. Уделил бы больше времени и внимания, но у него явно не так все ладно на далеком Релате, как это говорится «Тор–а–миру». Вон опять не спал и глядит остро, он таким Риана видел всего–то раз.

330