Мир в подарок. (Трилогия) - Страница 11

А вот оказалось, что и ступени, ведущие вниз, это не всегда последнее воспоминание жизни…

Внимание своего единственного слушателя я ощущала буквально кожей, как и растущее по мере моего повествования удивление. Он не перебивал, он целиком верил мне, и при том выглядел все более растерянным. Наконец я добралась до финала.

– Получается, вчера я трижды была рядом с последней чертой. Но осталась с этой стороны, что не может не радовать. Видно, мир меня не хочет отпускать, уж не знаю, чем заслужила. Наверное, аванс. Тут удивительно хорошо. – Я потянулась и пересела поудобнее, поджав ноги. – Я до странности активно не хочу назад, но очень не прочь еще раз повидать Мейджу. Без моих знаний о том мире она пропадет. Компьютеры, Интернет, телефоны, автомобили… Тяжело ей будет. Даже слов подходящих нет. Профессии тоже. И еще, мне в этом мире надо какое–то имя завести, старое оставлять не вижу смысла. Было, правда, у меня второе – для подписи работ, еще детское, Ника. Так, пожалуй, и зови, пока не разберемся.

– Ника – вполне нормальное имя, – кивнул он серьезно. – Правда, здесь тоже принято иметь для посторонних второе. Что–нибудь придумаем. Что ж, рассказывать мне придется долго. Дольше, чем думал, с самого начала.

Полное мое имя очень длинное и на современном языке не слишком ладно произносится, примерно как Аэртоэльверриан. Обычно сокращается по–любому – Арт, Альв, Вэрри, Риан… Впрочем, уже давно некому звать меня по имени. Все дорогие моему сердцу ушли по тем стертым ступеням, и следы их остыли. А я по–прежнему здесь, хоть и думал еще вчера, что поводов оставаться в мире больше нет. Я хранитель памяти, которая стала никому не нужной, кроме тебя. Ты со своими вопросами упала как раз по адресу, девочка. Я вижу в этом добрый знак, впервые с тех страшных времен, когда мир сотрясся в агонии, распадаясь под натиском сокрушительного зла.

Слушай.

Наш Релат – мир удивительный и прекрасный. Здесь почти не было войн. По крайней мере таких, когда вымирают народы и земля горит под ногами. Природа добра. Урожаи обильны, травы целебны, леса полны дичи. А если пришла большая беда, достаточно позвать снавь. Может, и не избавит от напасти вовсе, но смягчит удар. Снави рождались в этой земле всегда, чаще женщины, но не обязательно. С раннего детства они видели сны – цветные, яркие, в которых сознательно жили и играли, меняя ткань мира сновидений. Таких рождалось немного, один ребенок на сто, а то и реже, способен на игру. И еще, сны обычно уходят, когда малыш вырастает. Способность жить в ночной реальности сохранял хорошо если один подросток из сотни одаренных крох. Вот за ними в свое время приходили старшие и проводили юных через посвящение. Которое одних делало видьями, а других – обычными людьми. Ну разве немного более чуткими и везучими и, чаще всего, проживающими долгую и спокойную жизнь.

Нет никакой возможности заранее узнать, кто обретет и сохранит дар. Нельзя его унаследовать, передать, разбудить. Зато утратить можно, как и отказаться сознательно. Да и, честно говоря, многие ли захотят обладать силой, которая требует жить для других, не зная дома и покоя…

Я всегда полагал, что дело не в природных талантах, а в человеке, в его выборе. Сохранит ребенок, взрослея, способность по–детски радоваться миру, не примет зла, сумеет чувствовать чужую боль как свою и захочет помогать незнакомым людям, не требуя награды, – будет снавью. Захочет жить только для себя, изломает душу гордыней и жадностью, – перестанет видеть сокрытое. Может, я и был почти прав. До определенного времени.

Пока две сотни и еще двенадцать лет назад в мир не пришли братья.

Это были близнецы, и дали им одно имя на двоих, как принято. Атирас–го и Атирас–жи. Го – значит старший. Хоть и разница–то у них – минут в пять, а для наследования и меньшего довольно. Они родились в княжеском роду Карн, что правит здесь, столица в десяти днях пути на зимний закат. Атирас–го был объявлен наследником рода и трона. Жи рос слабеньким и болезненным, брат его всегда защищал, оберегал, очень гордился тем, что способности хилого пацаненка с годами растут.

Искать снавь для посвящения брата поехал сам Атирас–го. Искать вовсе не обязательно, но младший попросил… Он вообще рос робким и многого ждал от окружающих. Особенно – от любимого старшего брата. А просил он потому, что с некоторых пор видел сны все реже. Потеряв дар, он страшился утратить братскую любовь и уважение. Терзался, видимо, страшно. А тут еще смерть матери, нелепый несчастный случай на княжеской охоте. Мальчик таял на глазах, и старший брат готов был звезду с неба снять, лишь бы Жи, младший, стал прежним и опять улыбался. Вот и поддался на уговоры, уехал в дождливый, слякотный предзимний день.

Не лучшее время для странствий.

Го направился к подножию Радужного. Достигнув этих мест, разузнал, что в Красной степи беда, кочевники позвали снавь. Тогда княжич решил догнать ее и поехал берегом, спускаясь по течению Рельвы, которая петлями уходит на юго–восток, минуя серебряную ковыльную равнину арагов, в Красную степь кочевников илла, что раскинулась вокруг внутреннего Золотого моря. Оно пресное, давало воду степи, и люди не знали засух. Дальше Рельва неспешно и широко (берегов с середины не видать) струилась к океану, там земли пыльные, горячие, много песков. Так было… ну да ладно, вернемся к братьям.

Итак, Атирас–го был вежливым юношей, к тому же он торопился обрадовать брата, потому и решил сам поехать за снавью, а не посылать гонца – слишком вышло бы по–княжески формально и долго. Он вступил на земли арагов, даже не уточнив, какая беда так обеспокоила кочевников.